Александр Башлачев
Тепло, беспокойно и сыро…

Тепло, беспокойно и сыро,
Весна постучалась ко мне.
На улице тают пломбиры,
И шапки упали в цене.
Шатаюсь по улицам синим
И, пряча сырые носки,
Во всех незнакомых гостиных
Без спроса читаю стихи.
Чужие курю папиросы
И, пачкая пеплом ладонь,
На стенах сегодня без спроса
Окурком рисую мадонн.
Я занят веселой игрою —
Я солнечных зайцев ловлю,
И рву васильки на обоях,
И их васильками кормлю.
Красивая женщина моет
Окно на втором этаже.
Я занят веселой игрою.
Мне нравится этот сюжет.
Киваю случайным прохожим,
По лужам иду напрямик.
А вечером спрячусь в прихожей,
Поплачусь в чужой воротник.

но идея хорошая в принципе, если её не зафлудить
Короче вот мои рекомендации:
Если Творчество Яныча, то правда желательно в её тему, пусть все будет там. А вот рассказы как раз сюда.
Стараемся не повторяться.
Не флудим.
Радуемся жизни.

З.Ы. Эта тема кому-нибудь интересна? Или одна я здесь такая…

Да, Yarpen, ты все понял правильно Только наши ув. модераторы считают что творчество Янки должно находиться в теме про Янку, рассказы Ягоды видимо в теме про Кукров, а стихи Князя явно в теме «Творчество КиШ»… В принципе это правильно, но похоже что тема в пролете…
Ну вот еще стихотворение Саши Башлачева (отдельной темы про него нет…)
Ничего не случилось
Я сегодня устал. Стал сегодня послушным.
Но не нужно похвал равнодушных и скучных
И не стоит труда ваша праздная милость.
Что со мной? Ерунда… Ничего не случилось…
Цепи долгого сна неразрывны и прочны.
И в квадрате окна ночь сменяется ночью.
В этм медленном сне мне единой наградой
Всех лежачих камней пересохшая правда.
Мелко тлеет костер… Наконец я спокоен.
Пыль надежд моих стер я холодной рукою.
И заснул до утра. А наутро приснилось,
Все, что было вчера, да со мной не случилось
Yarpenу спасибо за поддержку А тему предлагаю закрыть. Пошла воскрешать тему про Сашу…

Спасибо, Незнакомка! Для этого я и создавала тему. Что бы не лазить по всем исполнителям в поисках их творчества, а все вмещалось в одной теме. Захочешь что-нить почитать и сразу сюда…Можно обсуждать, высказывать мысли по поводу…Ладно. Раз появились читатели прошу тему не закрывать
Толоконные лбы!
Толоконные лбы!
Кто из нас смог разобраться
Где храм, а где хлам?..
В этом городе жуткий насморк,
Носовые платки по углам.
(Александр Башлачев)

тык, что за спор а драки нет.
Тема была посвященная поэзии, только тогда там никто кроме меня не появлялся.А как ее не стало все про нее бедную вспомнили.
енто превое значит.
второе, КроШка молодец.Тема прекрасная, вот только я тоже отношусь к постоянным читателям.И глупо размещать Стихи в тему музыки.Зачем путать одно с другим.Действительно, захочется почитать что-нить душевное и лазий по всем темам ища стих завалявшийся.
ну эт мое мнение.никого не хотела обидеть.

Стихи Бориса Борисовича Гребенщикова
ИЗ АЛЬБОМА А.К.
Верю я, что сбудется предвестье,
Мной предвосхищенное в мечтах,
И пройдет по тихому предместью
Лев Толстой в оранжевых портах.
И Тургенев, дурь смешавши с дрянью,
Дружески прошепчет в ухо мне:
«Чу! Смотри — Есенин гулкой ранью
Поскакал на розовом слоне!»
БАСНЯ N.1
Кривой Ефрем пошел купаться в пруд,
Но пруд был крут,
И наш Ефрем, не видя дальше носа,
Упал с откоса,
И в миг остался без хвоста.
Мораль сей басни непроста:
Не зная женскую породу,
Не суйся в воду.

БАСНЯ N.2
Одна лиса жила в дупле березы.
Пришел медведь и начал ей глядеть.
Потом ударили морозы,
Замерзло все.
Лиса ушла в кредит,
Медведь же вмерз в дупло
И до сих пор глядит.
Мораль проста:
Не будь, как тот медведь, —
Пришел, так незачем глядеть.

НАБЛЮДЕНИЯ
Военное:
Чинно бродит часовой —
От него несет травой.
Уличное:
Идут солдаты —
Все поддаты.
Житейское:
Однажды я пришел домой —
Лежал в постели домовой.
О времени:
Пушки с пристани палят —
К мужику пристать велят.

ПЕРВЫЙ СТИХ О КВАРТИРЕ НОМЕР ШЕСТЬ
Эльжбета Моховая, белошвейка,
Искусная в раскидывании карт,
Живет себе на улице Бассейной,
На этаже меж третьим и четвертым,
В загадочной квартире номер шесть.
Заходят в двери разные собаки,
Ласкаются и трогают колени,
Эльжбета Моховая неприступна,
Но кормит их молочной колбасой.
Съев колбасу, собаки пляшут пляски,
Выкидывают разные коленца,
Одна из них вертится, как щелкунчик
Из оперы Чайковского «Щелкунчик»,
Другая замерла по стойке смирно,
Как юный часовой пред генералом,
И так стоит недвижно на ушах.
Эльжбета же идет готовить чай.
Перенесемся мысленно на кухню,
Которая была колонным залом,
А ранее вмещала монастырь.
Под сводами — в предвечной темноте,
Так высоко, что глаз почти не внемлет,
Знамена, гербы, древки и щиты,
Следы побед, пожаров и сражений,
Окаменевшей гарпии крыла…
Эльжбета входит и — поражена
Готическою сумрачной красою —
Набрасывает кухонный ландшафт
В блокноте, что у ней всегда в руке:
Но, вдруг забыв искусство навсегда,
Вся опрометью к чайнику несется.
А чайник, своенравный люцифер,
Малиновою злобою налился,
Шипит, стрекочет, давится, хрипит
И плещет огнедышащею лавой,
Едва Эльжбета ближе подойдет —
Он ей кричит сквозь хохот сатанинский:
«Прощайся с миром, жалкий род людской,
Пришел конец твоей бесславной жизни,
Отныне я — начальник над землей!».
За сим следит старинный друг Эльжбеты,
Он притаился средь оконных рам.
Сей друг ей — не случайный джентльмен.
Он носит фрак на голом, стройном теле,
И волосы заплетены в косу,
А сам он по профессии индеец,
С таинственной фамилией Ваксмахер.
Как говорил однажды Нострадамус,
Придет конец горению конфорки
И всем другим бесовским западням,
Стоит индеец, как тотемный столб,
Недрогнувшей рукой снимает чайник
И рыцарски Эльжбете подает.
Меж тем собаки съели колбасу
И, острым чувством голода томимы,
Готовы перейти на интерьер,
Тут вносят чай Эльжбета и Ваксмахер.
Какое ликованье началось,
Какие там произносились тосты,
А поутру поехали к цыганам…
Но это — лишь вступление к поэме
Про чудо жизнь в квартире номер шесть.

ВТОРОЙ СТИХ О КВАРТИРЕ НОМЕР ШЕСТЬ
Вчера в квартире крали серебро
И вынесли практически полтонны,
Но тут выходит старый доктор Гук
И кашляет презрительно вдогонку.
Послушайте — он говорит ворам,
Но те упорно слышать не желают
И, покраснев, толпятся у стены,
А более застенчивые — плачут.
Послушайте, — опять кричит им Гук,
Но воры упадают на колени
И в сторону его ползут ботинок,
Рассчитывая их облобызать.
И с криком омерзенья старый доктор
Взбирается по стенке к потолку,
Выплевывая грязную известку.
И, в этот поразительный момент,
Эльжбета Моховая на подносе
Несет по коридору кос-халву
И под ноги нисколько не глядит,
Ну, как тут не запнуться о воров?
Бабах — и прямо падает средь них,
Как будто мало ей переполоха.
А кос-халва, как птица коростыль,
Летит с размаха вдоль по коридору,
Рискуя потерять съедобный вид,
И вовсе бы пропал деликатес,
Когда б не сударь Петр Трощенков,
Ударник из одной известной группы:
Он молодецки ловит кос-халву
Рукой, привычной к палочке ударной,
Другой же, как домкратом, без труда
Эльжбету прямо с пола поднимает
И рыцарски ссыпает кос-халву
Ей в декольте парижского халата.
Потом велит ворам вернуть металл
И доктора снимает с потолка.
На сем прервем течение стиха,
Перо не в силах описать веселья,
В которое повергнута квартира.
Спасенный Гук отплясывает вальс,
А Петр открывает тайны ритма
Застенчиво внимающей Эльвире,
И даже воры, тихо поскулив
И беззаветно вывернув карманы,
Всю ночь в такси им водку достают.
Вот так живут в квартире номер шесть.
…наверное 1986